1.1 Понятие «преступление» в законодательстве времён Царской России
В истории человечества понятие о преступлении возникло в связи с разделением общества на классы с их противоречиями, и лучшим этому подтверждением является уголовное право рабовладельческого общества. В этом первом в истории классово обществе преступлениями объявлялись только такие действия, которые представляли опасность для господствующего класса. Например, по римскому праву не считалось преступлением убийство рабовладельцем своего раба. Классовая борьба преступления сохранялась и в феодальном обществе. Там преступлением объявлялись такие деяния, которые представляли опасность для феодалов и Церкви.
Уже гораздо позднее, как и сейчас, понятие о преступном стало отражать представление о необходимости уголовно-правовой защиты всеми признанных общечеловеческих ценностей от преступных посягательства
Понятие "преступление" в отечественном уголовном праве присутствует относительно недавно. В ранних источниках русского уголовного права уголовные и гражданские правонарушения не различались. В Русской Правде присутствовал термин "обида", т.е. причинение физического, материального или морального ущерба лицу или группе лиц; в Судебниках 1497 и 1550 гг. - термины "облихование", "лихое дело", к каковым относились убийство, разбой, грабеж, поджог, отдельные виды татьбы (воровства). Антигосударственные деяния в это время именовались понятием "крамола". В Соборном уложении 1649 г. общее определение понятия преступления также отсутствовало.
Важнейшим законодательным памятником Древней Руси, как известно, была Русская Правда, охватившая, по существу, все отрасли древнерусского права. Однако, несмотря на то, что термин преступление был в эпоху Русской Правды известен, в самом ее тексте он отсутствовал. Это объясняется тем, что Русской Правде было чуждо то понятие о преступлении, которое выражается этим термином, то есть нарушение закона. Термин, употребляемый в этом законодательном акте, звучал как «обида». Штраф за обиду платился не в пользу потерпевшего, а в пользу общественной казны. Так, к примеру, за укрывательство беглого раба виновный, кроме возвращения раба его господину, платил три гривны уголовной продажи в пользу князя, и даже такая сугубо личная обида, как позорный удар обнаженным мечом или рукоятью его, влек за собой общественный штраф, а не личный выкуп. Между тем, при отсутствии понятия преступление в Русской Правдеё уже в древнейшую эпоху в действующем праве появились зачаточные признаки уголовного вменения. Преступником признавалось только лицо, обладающее свободной волей и сознанием, а злодеяния, совершаемые холопами, не считались преступлениями и, соответственно, не влекли за собой уголовных взысканий. Хотя указание на общественную опасность в Русской Правде еще отсутствовало, речь шла о злой воле деятеля как обязательном элементе уголовного деяния: « Кто злонамеренно (пакощами) зарежет коня или скотину, то платить продажи 12 гривен, а за ущерб хозяину платить урок гривну» Количество злой воли предполагалось гораздо большим - при истреблении, чем при татьбе (краже), что отражалось в размерах штрафа.
Объективно степень общественной опасности преступлений по Русской Правде с позиций сегодняшнего дня вообще установить достаточно сложно. К примеру, самое тяжкое преступление в нынешнем понимании - убийство, по нормам этого законодательного акта было вполне допустимо при соблюдении ряда условий: например, допускалось и не считалось преступлением убийство ночного вора. В то же время в классификации преступлений по степени их тяжести убийство, входящее в систему преступлений против личных прав, безусловно, занимало первое место, хотя при этом разграничения предумышленного и непредумышленного убийства не проводилось.
Весь текст будет доступен после покупки
