Сон – один из устойчивых художественных приемов, к которому обращались писатели разных эпох литературной истории, стремясь реализовать свои художественные задачи. Так, например, романтическому типу мышления свойственно стремление к идеальным установкам мироощущения: «резкое несоответствие мечты и жизни, в результате которого мечта остается нереализованной, а жизнь чуждой «сладким грезам и возвышенным снам»» [Ванслов, 1966, с.55]. Функции литературного сна разнообразны. Например, античные авторы вводили в свои произведения вещие сны. В эпоху средневековья сон связан прежде всего с жанром видения. Интерес к снам актуализируется в разных направлениях литературы, поскольку они позволяют понять характеры героев, причины их поступков, отношение к окружающим и к самому себе.
Существует целый ряд исследований, начиная с античных времен, которые посвящены изучению мотиву сна и поэтике сновидения в литературе: «современное толкование сновидений представляет собой видоизмененный пересказ теорий времен античности и средневековья, а первые в мире классификации снов, которые легли в основу научного их понимания, были созданы именно в античности» [Теперик, 2008, с.3]. Сегодня изучением и определением значения сновидений занимаются разные области научной деятельности, каждая из которых пользуется своим подходом понимания проблемы сна. Этим определяется двойственное понимание природы сновидений. Исследователи литературного сна выделяют два направления: «Одна из них заключается в том, что сновидения показываются как результат божественного вмешательства (либо потустороннего). Другая в том, что сны отражают чувства и переживания персонажа» [Теперик, 2011, с.364].
Складываются множество исследований в области изучения сна как мотива. Описание сна с точки зрения мотивного анализа осуществляется, «как мотив о видящих сны простолюдинах; как жизнь-сон; в сатирическом освещении. В эпоху предромантизма и романтизма впервые осознали значение сна как выражения субъективного мира полусознательного или сюрреалистического сверхмира бессознательного, мира свободно творящей фантазии» [Байрамова, 2003, с.9].
Теория мотива в современном отечественном литературоведении с ее множеством подходов и определений дает нам говорить о том, что изучение ученых актуально до сих пор.
Из четырех традиций понимания мотива: семантический, морфологический, дихотомический и тематический, можно сделать примерное определение мотива – это любая единица сюжета или фабулы, взятая в аспекте ее повторяемости, типичности, то есть своего устойчивого, утвердившегося значения.
В литературе сновидение используется авторами для выражения глубокого психологического понимания состояния героев. Сон также может входить в хронотоп текста, искажая пространственные и временные рамки и, приобретая тем самым, значение, которое ученым предстоит изучить, разгадать идейное включение автором сна как литературного приема в художественное произведение.
Согласно теории З. Фрейда, в основе которой лежат символы снов: «скрытые мысли в сновидении выражаются символически, посредством сравнений и метафор, как в образном поэтическом языке» [Фрейд, 1991, с.327].
К.Г. Юнг, анализируя символы снов, делает вывод, что существует некая связь между образом сна и мифами. Следовательно, происходит объединение человеческого и природного начала, утраченное в социуме: «в попытке восстановить психический баланс посредством производства сновидческого материала. Они выражают свое содержание на языке природы, который нам непонятен и странен. Поэтому перед нами встает задача перевода этого языка в рациональные слова и понятия современной речи» [Юнг, 1991, с.87].
Наука, которая исследует сон, называется «онейропоэтика», «сосредоточенная на филологическом анализе сновидения как вербального художественного текста» [Савельева, 2013, с.23].
Литературоведы говорят о многофункциональности сна в художественном тексте. М.А. Дынник в своей работе излагает мысли о природной структуре сновидений человека: «весьма распространенный литературный прием (сон). Служит для самых разнообразных целей формального построения и художественной композиции всего произведения и его составных частей, идеологической и психологической характеристики действующих лиц и, наконец, изложения взглядов самого автора» [Федунина, 2013, с.22].
В романтической мире сон связан с тайностью, которая изображает мир, отличающийся от яви. Романтики отмечают общие признаки между «сказкой и сном как способа не столько проникновения во внутренний мир персонажа, сколько — художественно-философского осмысления бытия в целом» [Байрамова, 2003, с. 11]. Данный принцип называется принципом «двоемирия».
Очень часто авторы вводят в повествование мотив «болезни» («болезненные сны»), который открывает дверь в мир сновидений. Мотив «невозможности бегства» от какой-либо опасности или от какого-то события, из-за которого «на душе кошки скребут», если этих событий можно избежать в мире реальности, то в мире «сновидений» они будут преследовать и терзать героя произведения.
Часто в произведениях преобладает мотив сна, как смерти и преображения, таким образом, изменяется внутренний и внешний образ героев, находящихся во сне. Мотив «смерти», как считают исследователи появляется в связи с тем, что, когда человек засыпает, то он, как будто бы умирает. Под мотивом «преображения» понимается создание такой ситуации, когда герой, изменившийся внешне отличном от реального мира, претерпевает и внутреннюю эволюцию.
Обращение Ф. М. Достоевского к изображению снов не случайно. Это стремление писателя глубже показать внутреннее состояние персонажей. Также сны для Достоевского являются возможностью заглянуть и познать всю глубину человеческой души: «в снах и вчерашнее - засевшие неизгладимо события жизни <…>; в снах и завтрашнее - что в непрерывном изначальном потоке жизни отмечается как будущее» [Ремизов, 1954, с.129].
Ф.М. Достоевский – это дьявол, по замечанию Ю.И. Айхенвальда: «писатель, которого хочется и можно ненавидеть, которого боишься, как приведение». Достоевский – это писатель-рудокоп, но только не землю он копает, а выворачивает наизнанку человеческие души. Он является человеком, который смотрел в глаза смерти, стоя на эшафоте смертной казни в ожидании конца своей жизни, и кому, если не ему знать и чувствовать так остро жизнь. И поэтому его произведения тяжело читать, так же, как и жить. «Он воплощает собою ночь русской литературы, полную тягостных призраков и сумбурных видений» [Айхенвальд, 1910, с.95].
Весь текст будет доступен после покупки
