ГЛАВА 1. История развития Российского уголовного законо-дательства о субъекте преступления
1.1. Субъект преступления в уголовном законодательстве до-революционной России
Изучая историко-правовые вопросы российского законодатель-ства, следует обратить внимание на важнейшие памятники древнерус-ского
и феодального права, а также многочисленные законодательные акты Российской империи в области уголовного права. При этом важность
и ценность источников уголовного права, характеризующих определен-ные этапы развития Российского государства, не потеряли своей акту-альности и в настоящее время, так как наиболее глубоко и содержатель-но понять любое явление, событие, изменения, происходящие в обще-ственном
и государственном строе, а тем более в праве, можно, лишь непосред-ственно изучив генезис их происхождения, возникновения
и развития. Заметим, что вряд ли возможно проанализировать учение
о субъекте преступления в прошлых источниках российского права
без изучения в них самого понятия преступления.
Обратимся к важнейшему памятнику древнерусского права – «Русской Правде», включающей в себя как нормы уголовного,
так и гражданского права. Будучи кодексом феодального права, она придает прежде всего исключительное значение охране собственности феодалов. Например, одна из статей «Пространной Правды» гласит: «Если свободный человек убьет свободного, то мстит за убитого брат или отец, или сын, или племянник или иной близкий родственник. Но если некому будет мстить, то взыскивать за убитого 80 гривен, когда это будет княжной муж (боярин) или княжной тиун (приказчик). Если же убитый будет русин или княжной воин (гридь), или купец, или боярский тиун (приказчик), или мечник, или церковный человек, то взыскивать за убитого 40 гривень».
За убийство свободной женщины взыскивалась с виновного поло-вина виры, предусмотренной за убийство свободного мужчины,
то есть 20 гривен. Статья 83 «Пространной Правды» предписывает: «Аже кто оубиеть жену, то тем же судом судить, яко же и мужа, аже бу-деть виновать, то пол виры 20 гривен».
Усиливая охрану феодальной собственности, некоторые статьи «Русской Правды» в различных редакциях устанавливали разные нака-зания за кражу. Так, ст. 36 «Пространной Правды» предоставляла пра-во убить ночного вора, застигнутого на месте преступления.
К наиболее тяжким преступным деяниям против собственности за-кон относил поджог гумна и двора.
Статьи об ответственности за убийство и посягательство
на охраняемую законом собственность достаточно ярко отражают
не только социальные изменения, происшедшие в жизни древнерусского государства в конце XI – начале XII века, но и дают возможность пред-ставить наиболее опасные преступные деяния, за которые были преду-смотрены самые различные наказания, вплоть до применения
к преступнику смертной казни. Следует при этом отметить,
что с появлением христианства на Руси духовенство проводит в жизнь
не только догмы христианской религии, но и основы византийского права. Необходимые для этого нормы непосредственно были заимство-ваны
из византийского сборника церковно - светских законов, известного как «Кормчая книга». Руководствуясь правилами этой книги, епископы, например, советовали Владимиру Мономаху применять казнь
к преступникам. Так, ст. 19 «Русской Правды» предусматривает смерт-ную казнь за убийство в разбое, которое рассматривалось как преступ-ное деяние, а в ст. 18 говорится, что за убийство огнищанина, умышлен-но убитого в обиде, платит только убийца.
Как мы уже отмечали, из текста «Русской Правды» трудно вы-явить положения, касающиеся лица, совершившего преступное деяние, то есть его возраста, вменяемости и что данное правонарушение может совершить только человек, хотя это вытекает само по себе из смысла самого закона. Преступное же действие расценивается как зло, и пото-му, как замечает
А. Чебышев-Дмитриев, обыкновенным названием для преступления,
как правило, является «лихое дело», а для преступника – «лихой чело-век». Иван III возложил на сами общины право и непосредственную обязанность преследовать и судить лихих людей, татей, душегубцев и разбойников. Так, по Судебнику 1497 повальный обыск был первым ак-том следствия.
В ст. 137 по этому поводу говорилось: «А доведут на кого ту или иную татьбу или разбой, или душегубство, или ябедничество, или иное какое лихое дело, и будет ведомой лихой, то велети казнити смертною каз-нью».
Довольно тяжкие наказания применялись к лицам, совершившим преступные деяния против церкви, так как ее догмы возводились в ранг государственной политики и были непоколебимы.
Однако при дальнейшем рассмотрении существа вопроса
о преступном деянии и лице, его совершившем, следует обратить вни-мание на Судебник царя Федора Иоанновича 1589, который явился но-вым законодательным актом по отношению к Судебнику 1550 (Ивана IV Грозного) и значение которого, так же как
«Русской Правды», для различных отраслей права велико. И хотя Судебник 1589 исправляет терминологию и текст Судебника 1550, но в сфере уголовных понятий, как отмечал М.Ф. Владимирский-Буданов, обыкновенное право дало очень мало материала составителю этого за-кона. Судебник 1589 устанавливает ряд преступных деяний, которые не были предусмотрены в Судебнике 1550 К ним относится недолжное со-держание мостов и дорог. Если при этом произошли различные несча-стья с людьми и животными.
Весь текст будет доступен после покупки
